Пускай коктейли Дионы носили уже легендарный статус - путь туда был заказан. Одна только мысль о том количестве котов, что нашли себе пристанище в этой небольшой таверне вызывали у него абсолютно неконтролируемый насморк. А это значило лишь одно.
В Доле Ангелов никогда не было недостатка в посетителях. Особенно вечерами. Иногда ему даже удавалось развести какого-нибудь пьянчужку на пару кружек пива, сидра или даже бокал знаменитого вина из винокурни Рассвет.
Музыка в этом помещении всегда лилась особенно звонко, несмотря на большое количество людей - голос не приходилось повышать, его доносило даже до самых потаенных уголков таверны.
Сегодня смена самого владельца, а значит никаких поблажек с оплатой и нельзя будет просто похлопать глазами невинно, или записать свои напитки на чей-то чужой счёт. Иногда удавалось дожать Паттона и уговорить его на подобный подлог. Самое сложное было выдворить Шестипалого Хозе.
Этот бесталанный идиот утверждал, что сам Анемо Архонт благославил его на пение. Но Венти было известно, что никого блин он не благословлял на борьбу за злачное место. Уж точно не этого тугоухого идиота.
- Снова ты? - он бы даже обиделся, если бы не понимал, что владелец таверны просто не умеет выражать свои мысли иначе. Строгое аристократическое воспитание, груз наследия знатного рода, та жестокость по отношению к самому себе, которую он проявляет, отсекая всё лишнее - всё то, что, как он считает, помешает его миссии.
Одаривая его неотразимой улыбкой, Венти усаживается в зале и достаёт лиру.
Ближе к полуночи толпа переносит его к барной стойке, и, несмотря на полное неудовольствие Дилюка - усаживает. Допивая сидр из своего бокала, бард едва сдерживает смех.
- Ещё песню? Это будет баллада о защитнике Мондштата, что в темноте ночи поражает врагов, незримый, не требующий признания, но всегда - заботящийся о страждущих! - пальцы ловко находят нужные аккорды, и таверна замирает на вдохе. Есть только он, его голос ведёт их сквозь улочки, столь родные и знакомые для всех жителей города. Его голос рисует плащ, что скрывает лицо незнакомца, который тратит свою жизнь на благо города, еженочно рискуя.
Когда победа одержана, когда враг отступает от города и мелодия затухает, он выдерживает паузу, позволяя финальной ноте опустится в тишину благодатную, пустить последнюю рябь по глади людских сердец.
Чужая рука касается его колена, и не сразу Венти понимает в чем дело. Поглаживание и не думает прекращаться само - поэтому ему приходится скинуть с себя чужую наглую ладонь. Венти поворачивает голову, чтобы запросить себе ещё бокальчик сидра, но не успевает даже издать звука.
- Налейте барду сидра за мой счёт, - и, может, он бы даже согласился, поиграть в эту глупость, построить глазки и выманить себе немного моры на алкоголь. Его даже не слишком бесит чужая рука, что вновь материализовалась на ноге. Но он встречается взглядом с Дилюком, с его вздернувшейся вверх бровью, со слегка раздувшимися ноздрями.
- Пожалуй, откажусь, - он снова снимает с себя, руку, улыбаясь. Ведь должно им хватить ума не устраивать сцену, верно?
Но не хватает. Юнец, явно не из Мондштадта, по одежде по крайней мере, он перехватывает его руку. - Ну что же, госпожа, вы не пожалеете.
- О, я не сомневаюсь, но, кажется, я уже начинаю, - смешок выходит сдавленный, не искренний и фальшивый по всем нотам, а вот руку освободить не выходит совершенно.
Какой-то миг, он ощущает крепкий хват у себя на талии, немного невесомости, и вот - свобода. Но он уже не на стойке, а позади неё, прямо около юного Рангвиндра. Это именно его руки сняли с вынужденного насеста, его силы хватило, чтобы перенести Венти словно пушинку, даже ничего не задев на стойке. Он подаёт барду бокал, а сам выходит из-за стойки. Бороться с Дилюком бесполезно, а потому юноша оказывается на улице в считаные минуты.
Люд быстро рассасывается по углам таверны, бросая косые взгляды на владельца. Венти тоже выходит из-за стойки, понимая, что по ту сторону ему как-то комфортнее, и садясь на стул с правильной стороны, наконец делая глоток из предложенного бокала.
- Это же яблочный сок, - он кривится.
- Мне не нравится запах алкоголя, - Дилюк пожимает плечами, возвращаясь к протиранию бокалов. - Или мне не стоило выкидывать твоего спонсора?
Если бы было возможно скривить лицо сильнее - о, Венти бы да. Но делает ещё глоток. Сок правда вкусный, свежий, с правильной кислинкой, натуральной сладостью - ему кажется, будто он может даже услышать хруст яблока, как когда только впиваешься зубами в спелую мякоть.
Он встречается с Дилюком взглядом, и решает больше не отвечать. Больше не терзать его, не пытаться подтрунивать, тихонько пьёт сок, ожидая, когда наконец ближе к утру разойдутся последние мондштадские пьянчужки.
- Не нравится запах, значит? - локти на стойку приземляет, в ладони лицо складывая. - А стакан сока это исправил?
Дилюк зримо вздыхает, будто бы жалея о том, что произнёс, будто бы желая забрать свои слова назад. Немного магии, и вот Венти снова оказывается на стойке, ногу на ногу закидывая, улыбается.
- Я только её протёр, - звучит устало, но он подходит ближе. Руки с двух сторон от него располагая. Но не касаясь.
- Если возьмёшь на руки - не придётся второй раз протирать, - лукавство вперемешку с наглостью. Провокация, чтобы получить желаемое. То, что не в первый раз мелькает в чужом взгляде, то, чему любой другой человек уже давным-давно нашёл бы как дать выход. Но не Дилюк, о, нет, из него это чувство придётся доставать клещами, долго и упорно, настаивая на том, что и он тоже достоин счастья. Ведь чужая миссия занимает всё время, не оставляя Рангвиндру никакой свободы, никакой личной жизни.
Он запретит себе, подумав, что вершить правосудие важнее. А потому барду нужно брать всё в свои руки. [ --- ]
- Нет, мы не... Это плохая идея, - его руки исчезают, шаг назад, ещё, и Венти уже не дотянуться до него. И всё что только что произошло кажется уже забытым, ведь он тут же берётся прибрать всё то, что упало. Будто бы не сидит перед ним на стойке тот [ --- ]. Будто бы это ничего не значило.
Можно отпустить, можно позволить ему это отступление и ждать, когда он созреет ещё больше, когда потребность в собственном, в личном, перевесит все остальное. Но век людей так скоротечен, а с этими битвами, в которые он ввязывается - век может стать ещё короче. Венти не нравится эта перспектива. Потерять то, что даже не успеешь распробовать - это отвратительно.
С годами эта пропасть растёт все сильнее. Чувство одиночества, которое подтачивает изнутри, будто бы заполнившееся на миг в этих руках. ...и тут же забирают, всего тепла лишают, оставляя наедине с зияющей дырой.
- Ну... раз так - ты знаешь где меня найти, - исчезать просто. Ветер всегда найдёт щель через которую проникнет, он не знает преград и не ведает никаких ограничений.
Избегать его просто - не приходить в город. Не заходить в таверну. Не появляться в окрестностях в ночи.
Но слышать. Тяжёлую поступь, уставшие шаги, смятение в голосе, когда он спрашивает у Паттона не видел ли тот Венти.
Недели. Ему требуются недели, чтобы понять, что избегают именно его. Ему требуется вопрос от какого-то пьянчуги, чтобы понять - Венти всё ещё поёт в Доле Ангелов, но только тогда - когда нет его, Мастера Дилюка.
Он приходит в собор, чем вызывает у барда смех. Он пытается спросить Барбару "Где Барбатос?", и получает пространный рассказ о том, что Барбатос - везде. В каждом дуновении ветерка. В каждом лучике солнца.
А Барбатос всё ждёт. У дерева, у статуи, сидит и ждёт, придумывая новые шутки, чтобы встречу настроить на верный лад. Чтобы своё собственное негодование передать. А Барбатос шепчет ему "Не там", едва касаясь мочки уха. А Барбатос приносит ему подсказку, практически сжаливаясь. [ --- ]
ОНИ 
" - за этим моё проникновение в ваше личное пространство закончится. интровертный я, вот. 
