s | • стабильное существование на ролевом пространстве вот уже более 11 лет; | ∞ |
© s i n c e 2011
Прыжок с мыса в холодное море — вот на что это похоже. Земля под ногами голосует за несуществование, и Хэнк летит вниз бесконечное мгновение, когда Киса сталкивается с ним губами вместо кулака — альтернатива, всегда казавшаяся невозможной; стукнувшее под горлом сердце — как столкновение с обжигающе-ледяной водой, сбивающее дыхание к чертям, одновременно шарашит ужасом и восторгом. Как там было, взболтать, но не смешивать? Хэнк на этот коктейль готов согласиться до конца дней своих, пока пальцы вжимаются в дутую мягкость дурацкой куртки в отчаянной попытке притянуть ближе, вцепиться в знакомое острое плечо, не дать отстраниться. Потому что как, вынырнув, смотреть Ване в глаза, у Бори нет абсолютно ни одной идеи.
С мыса прыгать с Кисой было несравненно проще.
Руки в его волосах отматывают Хэнка куда-то до восьмого класса, до первоисточника этого ебучего спора, к моменту, где все четкое и ясное, что было между ними кучу лет, как оспой, стало покрываться вопросами — в первую очередь к себе, — застывающими безответно. С этим не то чтобы подойдешь к родителям или сунешься за советом к Генке — мысль до конца даже внутри не оформляется, выдает критическую ошибку и скатывается в синий экран. Только тот несчастный засос Хэнк помнит слишком хорошо, лучше, чем его причину Юльку — она ведь, дура, даже не поняла, спросила только, где ушибся. Так себе знаток девичьих душ из Кисы оказался.
Что Киса зачем-то помнит тоже — это откровение неожиданное, объяснению с наскока не поддающееся. Они ведь не обсуждали совсем, ну было и было, не сработало — да и хуй с ним. Даже как повод для стеба не использовали, потому что по-гейски же, в обе стороны выстрелить может совсем не холостым, пацаны не поймут — это не в автобусе на спор «Я пидорас» крикнуть. Да и мало, что ли, у них было похороненного в молчании — злые слезы, намотанные по побережью восьмерки на скутере, худшие бэдтрипы, скулеж разбитого сердца? В сравнении с остальным это вообще хуйня, помог другу, подумаешь. Они вместе и не такую дичь творили.
***
Верю-не-верю.
«Не» смеётся у костра. Смех у него холодный, заполняет пространство прибрежным, щиплющим воздухом. Хэнк высвобождает не так уж и много места, и Киса подпирает его с другой стороны, не отступая назад. Назад не хочется, хочется снова податься вперёд, чтобы голову повело, а от горячих губ было тепло всему телу. Киса стряхивает с шеи Хэнка свои руки, они крошатся о его плечи, рассыпаются по бокам. Киса прячет тепло кожи Хэнка в рукавах свитера — сохранить бы подольше. Когда заканчивается приход, Киса знает, что сможет достать ещё. Поцелуев Хэнка в цветастых таблетках он никогда не видел.
Только под.
«Не верю» так много, что можно разбивать копилку.
Когда, сидя на полу, облокотившись спиной о диван, они смотрят очередной всратый хоррор, Киса будто бы засыпает на плече и старается не вздрагивать даже от скримеров. Хэнк опирается на его голову своей, расстояние между ними превращается в сплошную касательную. Не верю.
Когда Хэнк, сука, заканчивает очередной спор щекоткой, а Киса извивается ужом, брыкается, пытается дотянуться и укусить за руку, пока белым флагом на грани визга не поднимает «Блять, хватит, сдаюсь», Хэнк сваливается сверху, лежит до упора, до «Слезай, Хенкалина, ты не пуховый». Кажется, если Киса промолчит, они будут лежать так вечно. Не верю.
Когда время того и гляди забежит на будильник, а Хэнк произносит уже третье «Кис, заебал, давай спать», Киса утыкается лбом в голую спину и ждёт противодействия в подёргивании плеч. Гвоздит вдоль тела руки, которые тянутся поперёк и ближе. Закрывает глаза и слышит из колонок звук своего сердца, когда Хэнк переворачивается на другой бок, к нему лицом. Не верю.
«Кис, ты ахуел?».
«Давай вернёмся к остальным».
«Я домой».
crossover
total posts: 324
Черты лица напротив расплываются перед глазами, расплываются металлические стены каюты, чернеющий круг иллюминатора, упавшая фотография на периферии зрения. Пересохшие губы размыкаются, словно Ноа не оставляет попыток разорвать обволакивающую тишину, противясь усталости, противясь слабости и покою, однако, в конце концов, не произносит ни слова. Только вздыхает непонимающе от того, с какой лёгкостью Ричард укладывается в постель рядом с ним.
Ричарда много. Он занимает слишком много места, его кожа — слишком горячая, исходящий от неё запах другого человека — слишком резкий. Близкая тяжесть чужого тела на одном с Ноа матрасе ощущается до того остро, что под одежду пробирается зуд — отрезвляющий, заземляющий зуд, увлекающий всё размазанное паникой внимание и собирающий его в одной точке.
Там, где шероховатая ладонь заглушает звуки, заставляя слушать лишь нестройные перестуки сердец и чужое — слишком громкое, отвратительно громкое — дыхание. Там, где в нос ударяет терпкий запах одеколона с проступающими нотками пота, заполняя ноздри и опустошённую голову. Там, где голос, приказывающий — нет, просящий закрыть глаза, хрипит и вибрирует в висках, и Ноа слушается. Он готов поклясться, что никогда не сможет уснуть, пока от чужого тела рядом так жарко, пока он дышит чужим запахом, пока под переносицей бьётся пульсацией что-то живое — и настолько же чужое, неконтролируемое, непредсказуемое, недоступное упрощению.
Однако в сон Ноа погружается прежде, чем успевает подумать: «уйди. Уйди, не трогай, не пытайся лгать, не пытайся заполнить собой пустоту, в которой тесно даже мне одному». Странные мысли и странные чувства; наверное, такое случается, когда люди сходят с ума под толщей воды. Даже такие, как Ноа.
Ему снятся красный свет и чёрное море. Снятся огоньки, плывущие за стеклом иллюминатора, и ласковые щупальца, обвивающие горло. Жарко, трудно дышать, но разве Ноа в силах сделать хоть что-то, когда они ползают, кажется, уже под самой кожей? Это даже не противно, ничуть, это не страшно. Ричард оказывается прав: всё хорошо. Только вдохнуть бы разок полной грудью — почему так трудно дышать?
ex libris |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » ex libris » партнерство » SACRAMENTO
s | • стабильное существование на ролевом пространстве вот уже более 11 лет; | ∞ |
© s i n c e 2011
Я ищу человека, с которым смогу не просто поиграть раз-другой, а придумать целую историю, разгорающуюся из небольшой искорки до настоящего костра. Вижу персонажа в силовых структурах, не обязательно федеральное бюро расследований, но полиция, либо ты можешь быть консультантов в отставке. Наверное, так будет даже лучше, прошел несколько горячих точек, а сейчас отошел от дел. Ты любишь держать в руках оружие, ищешь человека, которому бы мог рассказать о новой модели глушителя от SilincerCo, с кем бы мог выехать куда-нибудь за город. Ханна человек не простой. Она умная, расчетливая, холодная женщина, чье сердце не так просто растопить, но ты обязательно попробуешь, и у тебя получится, я в это верю. Я не вижу твоего персонажа бабником, пьяницей, раздолбаем. Это мудрый мужчина, который видел в жизни много хорошего и плохого. Мужчина, которому нужна равная женщина, вместе с которой они готовы будут свернуть горы. Я даю простор для творчества, для реализации идей, я не требую каких-то строгих рамок, но и вряд ли одобрю персонажа просто с красивой внешностью. За ней должен скрываться настоящий и глубокий образ с историей, с прошлым, с переживаниями и желаниями. Я не хочу сплошного стекла и постельных сцен, но не могу отогнать от себя мысль о настоящей и адекватной взрослой романтике. Думаю, ты понимаешь, о чем я. |
свободны и ждут только тебя на
Сакраменто!
с 05.08 по 13.08 упрощённый
прием на внешности:
свободны и ждут только тебя на
Сакраменто!
с 14.08 по 20.08 упрощённый
прием на внешности:
свободны и ждут только тебя на
Сакраменто!
с 21.08 по 27.08 упрощённый
прием на внешности:
свободны и ждут только тебя на
Сакраменто!
с 28.08 по 09.09 упрощённый
прием на внешности:
свободны и ждут только тебя на
Сакраменто!
с 11.09 по 18.09
упрощённый прием на внешности:
свободны и ждут только тебя на
Сакраменто!
с 26.09 по 02.10
упрощённый прием на внешности:
c в о б о д н ы | — s a c r a m e n t o — |
Я не совру, если скажу, что ты — самая горячая женщина в моей жизни, которую я когда-либо встречала. И дело вовсе не во внешности, а в той энергии, которую ты излучаешь. Ты всегда получаешь все с такой легкостью, какой нет ни у кого на свете. Вызываешь восхищение у любого, кто знаком с тобой чуть дольше пары минут. Что у тебя за магия такая? Всегда говоришь все в лицо, правдиво, и почему-то это никого не обижает. Может я и смотрю со стороны своей влюбленности, но не могут же поголовно все испытывать те же чувства? |
Клара росла в богатой семье и у нее было действительно все. Все самое лучшее, в чем только мог нуждаться ребенок. У нее уже с детства был выбран путь. Не смотря на попытки родителей сделать ее таким же успешным адвокатом, как и они, Клара выбрала творческий путь. Она обладала воистину прекрасным голосом, который нуждался не в постановке, а лишь в направлении. Бросив вызов своим родителям, она предпочла отстааться без наследства, но с мечтой. Из дома она ушла в возрасте 18-ти лет, после чего поступила в унивреситет на вокальное, где продолжила исполнять свою мечту. Уже там ее прозвали сиреной за то, что своим голосом она привлекала внимание абсолютно каждого человека в зале. После окончания унвиреситета, девушка предстала в одиночку перед настоящим миром, где ей предстояло пробраться на вершину. Клара жила на съемных квартирках, подрабатывала в барах певицей или официантом. Связь с родителями была потеряна окончательно, ведь они не хотели знать дочь, певичку из местных притонов пьянчуг. Впрочем, Клару это не особо и сломило, как казалось. Она продолжала трудиться и ее труды вознаградились. Она влюбляется в мужчину, который оказывается продюссером и вскоре он начинает продвигать свое протеже. Вечера в баре забылись очень быстро, ведь теперь она выступала на светских вечеринках, была настойщей звездой, собирала маленькие стадионы для концертов. Ей хотелось большего. Работа и влюбленность в мужа, напрочь убивали в ней какую-либо адекватность и очень поздно она заметила то, что супруг оказался настоящим тираном. Он начал пить, в то время как Клара приходила с очередного концерта и валилась с ног. Ее уже не радовал, ни богатый дом, ни деньги, ни карьера. Она ощущала себя рабом в какой-то клетке. Дальше-больше. Спуруг начал избивать ее, пытался подсунуть под своих влиятельных друзей, совершенно забыв о том, что она певица, а не дешевая эскортница. Клара начала себя терять. Алкоголь, наркотики стали спасением от реального мира, которые заключался в стенах дома и никуда больше. Везде она была с мужем, который всегда говорил за нее. И вот, когда однажды он едва не убил ее, превратив лицо в кровавое месиво, женщина поняла, что ей надо бежать. Нет смысла давать второй шанс, о котором он просил каждый раз после того, как протрезвеет. Клара пытается сбежать, но ее возвращают. Клара пытается сказать ему о том, что уходит, но сталкивается с куда большей проблемой. Бросив мужа, она лишается всего. Как он сказал. Тогда, она ему не поверила и решилась на этот шаг. Женщина вновь оказалась одна против жесткой реальности. Ее не брали на прослушивания, ибо боялись мужа, который подрезал крылья, он продолжил ее преследовать, угрожая абсолютно всем, кто имеет с ней какие-либо контакты. Клара лишилась всех приятелей, друзей, возможности быть певицей и единственное место, где ее смогли принять, оказался местный бар в Сакраменто, где она работает уже пол года. |
"Нилл Прайс является вторым ребенком в семье и на пять лет младше своего старшего брата. Родился он ночью, в доме, в семье врача и историка-археолога. Все было хорошо. До трех лет Нилла. Именно тогда, когда ему исполнилось три года, отец семейства покидает их и оставляет одних. У него есть молоденькая любовница и от детей он устал. Жизнь намного усложнилась. Мать стала работать на нескольких работах и вовсе перестала быть с детьми, Старший брат тоже стал работать в тех сферах, в которых мог, а Нилл ходил за ним следом, дабы не оставаться без присмотра. Многое, Прайс перенял от старшего брата. " |
|
|
|
|
|
|
|
|
их история не соберёт миллионов на премьере как титаник. их историю не писал николас спаркс. нет, их историю написала пьяная в хлам старшеклассница, после своего пятого хартбрейка за месяц. им счастья в друг друге найти не суждено было, но они всё равно пытались, до последнего хватаясь за иллюзию идеала, которого не существовало. он не был её принцем на белом коне, да и афина, давайте на чистоту, на принцессу не сильно похожа. они – два поломанных человека, которые встретились в самый удобный для жизни момент. не каждая история в коридоре перед кабинетом психолога начинается, но каждому свое, eh? джейден любил идею о любви, а афина любила быть нужной, идеальная неидеальная пара. они были счастливы настолько, насколько жизнью побитые люди могли быть, насколько умели. афине казалось, что после круговорота абсолютного дна, жизнь ей наконец-то лучик солнца подарила. влюблённая афина настолько же наивна, как афина в тринадцать. "maybe i wasn't leavin', maybe you made me go, она говорит, что он её любил сильно, а её друзья говорят, что это была одержимость. она говорит, что вышла бы за него замуж, а её друзья говорят, что restraining order звучит неплохо. афине кажется, что её не понимают вовсе, что никто уже никогда не поймет её так, как её понимал джейден. она хватается за каждый отголосок памяти, по субботам перебирая поларойодные снимки, где они ещё не знают, что за углом поджидает разбитое сердце и нескончаемый поток слёз и обиды. саммерсон была уверена, что однажды фамилию его носить будет, джейден был в этом уверен, тоже. ровно до того момента, пока их существование о реальность не споткнулось. у афины выкидыш в двадцать один, а у джейдена съехавшая крыша на той же почве. они – яркий пример того, до чего доводит путь саморазрушения. вместо того, чтобы искать друг в друге поддержку, они в самые тёмные уголки собственного разума подались. и вот уже она голос срывает в очередную ссору; и вот уже джейден шею её сжимает слишком сильно, пока её глаза не закатываются и сознание не покидает тело. она говорит – это одна лишь ошибка, а её друзья говорят, что обратного пути нет. одержимость – это болезнь, от которой лекарства джейден не знал. |
R.O x KONOBA - On Our Knees |
Мы познакомились около года назад на похоронах твоей тётушки. Ты была прекрасна в своей скорби, меня занесло на кладбище случайным ветром и зацепило за ветвь с едва распустившимися бутонами твоих нежных ладоней. Я проявила несвойственное мне сострадание, вовремя подставила плечо под твою аккуратную головку, когда рыдания вырвались наружу. Ты нашла во мне необходимую в ту минуту поддержку, увидела её возможность в дальнейшем. Стала нуждаться во мне, подобно тому, как юный цветок нуждается в лучах солнца. Я была Затмением, твоим Чёрным Солнцем. Ты знала, что меня греет ночами моё личное солнце, и всё равно отдалась порыву, поддалась воле судьбы и девственной кровью подписалась в кратковременном договоре наших сошедшихся судеб. Ты рано столкнулась со смертью, она не является для тебя запретной темой. Спокойно рассуждаешь на подобные темы, посвящаешь в тонкости семейного бизнеса; даже с родителями своими умудрилась меня познакомить. Я им понравилась. Тебе нравятся мои шутки, спокойно относишься к моему специфичному юмору, к моим странным и жутким увлечениям. Мне нравится твой смех, твоя нежность отзывается во мне желанием защищать, топит льды моей вечной мерзлоты, из-за чего ты накликала на себя незримую беду в виде моего сложного лучшего друга. Он тебя не трогает, потому что боится потерять меня, однако его пренебрежительное отношение чувствуется за версту, стоит вам только пересечься случайно или в моей обобщающей компании. К слову о твоих родителях. Они сколотили неплохое состояние на оказании ритуальных услуг, отчего ты с пелёнок перестала бояться смерти. Она не стала тебе интересна, как то произошло со мной, ты просто приняла возможность её прихода, записала это как нечто данное с самого детства и спокойно живёшь с этим. В семье тебя любят, ни в чём не ограничивают, отчего ты не тянешься ни к каким проявлениям подросткового бунта и актов неповиновения. Однако ты тянешься ко мне, а я уже своего рода опасность, яд, отравляющий и туманящий разум хуже всякого наркотика. Твои родители одобрили это увлечение. Ты была маленьким лучиком, трепетным увлечением, которое, увы, продлилось чуть больше полугода, однако навсегда оставило свой след не только на множестве фотографий, но и, что самое главное, в моём сердце и в моей памяти. А подобная честь была оказана не каждому. Разошлись спонтанно, пусть никто даже не думал о том, встречаемся ли мы. Просто поняли, что нам больше не по пути, что не будет уже той нежности, которую мы дарили друг другу. Остались друзьями, ты стала одной из немногих близких подруг. Одной только тебе, не считая Августина, я могу позвонить среди ночи, влезть через окно в твою комнату, чтобы до утра лежать у тебя на коленях и говорить обо всём, что вертится в моей голове. Ты выслушаешь. Я знаю. |
Вы здесь » ex libris » партнерство » SACRAMENTO